Солнце начало уже поджаривать траву на лугу своим яростным
полуденным жаром, и Алисе надоело бегать за цветными
летающими лопастями. Она устала и присела отдохнуть под старой
разлапистой липой.
Алиса угнездилась поудобнее на небольшом бугре, похлопала
ресницами и протерла глаза развернутой ладонью. Зевнула
блаженно и решила просто посидеть тут немного, а ее
набегавшиеся ноги потом захотят снова отправиться вдогон за
очаровательными летуньями.
Она огляделась, убедилась, что людей нет поблизости, и вздохнула
обреченно – ей хотелось пообщаться. И тут что-то блеснуло на
границе леса и луга, разноцветное пятно. Ей померещилось в нем
нечто очень известное и даже родное. Присмотревшись
внимательнее, Алиса немного удивилась, что родного она нашла в
этой модели, но не смогла усидеть на месте. Она сорвалась с
насиженной поверхности и метнулась вперед.
– Эй! – непроизвольно вырвалось у нее. – Это еще зачем?!
Прямо по траве несся в лес огромный, почему-то совершенно
зеленый и шарообразный телевизор и разговаривал по сотовому.
«Вот бы мне его, – подумала Алиса. – Я бы устроила презентацию и
продала его за безумные деньги!.. А интересно, безумных ли денег
стоит этот телевизор? Если рассматривать его с позиций быстрого
бега, то он очень дорогой! Вооон – улетел вперед, не догнать… И
мыслительно продвинут. Трещит по мобиле, не хуже homo
sapiens`а. И еще и мульт там идет… Фууу, вот бы мне его нагнать-
то!» Она думала и бежала, и вот достигла леса. Тут начались
сучья, пни и овраги, и ноги совершенно перестали нести Алису в
нужном направлении. Да еще и уставшее тело стало тяжелым и
неповоротливым. Оно постоянно норовило упасть. «Ох, – подумала
Алиса, – удивительно он летит! И даже преград ему нету. Это,
наверное, потому что он шар, у него даже ноги специальные что
ли? Вот если б мои ноги оторвались от нелепой меня, да и нагнали
это чучело по-быстрому!»
И тут ее замечательные ноги в модных туфлях, мгновенно
отделились от тела и бросились за телевизором! Она, было,
позвала их, но тут же опомнилась: «Ноги же без ушей! Они меня и
не услышат. Буду теперь вот сидеть здесь без ног и горевать, что
бездарно отпустила их от себя»...
Стоило ей порассудить о событии, рядом с ней появилась белый
параллелепипед флеш-памяти. Алиса взяла его и прочитала на
нем: «Сожми меня в ладони». Она сжала левой ладонью. И сразу
же выросла у нее чудесная левая нога. Лучше старой! И в
гламурной розовой туфле! «Нет, неправильно это, – подумала
Алиса. На одной ноге не убежишь». Она переложила
параллелограмм в правую ладонь, сжала до боли в пальцах – и
выросла у нее тут же правая нога. «Ерунда просто, – разозлилась
она. – Это что же, выходит, мои настоящие ноги будут гоняться за
шароподобным телевизором (тут мимо нее пару раз с топотом
пронеслись зеленый болтливый уродец, а за ним ее ноги), а я тут
останусь навсегда? Ну, уж нет!» Она потянулась, чтоб схватить
собственные убегающие части тела, перепуганный телевизор
заметил ее на земле и с визгом выронил сотовый.
Алиса потянулась за виляющим шаром с орущим мультом внутри, но
не достала. Зато нащупала на земле оброненный телефон.
Подняла его и прочитала на чудовищном, во весь аппарат
мониторе: «Съешь меня!» «Ничего себе, предложеньице! –
Рассердилась Алиса. – Я и пилюлю большую проглотить не могу, а
тут»…
– А что мне за это будет? – спросила она у монитора.
– Увидишь! – ответил тот приятным механизированным голосом.
«Ну вот, – расстроилась она. – Теперь у меня появился выбор: или
не есть эту ерунду – и умереть от любопытства, или съесть – и
подавиться до смерти». Но умирать от любопытства было все же
намного тяжелее. Она вздохнула, и отхватила часть
сотового.
Она ощутила во рту нечто неожиданно сахарное и приятное,
похожее на ее любимое пирожное «Наполеон». И тут же Алиса
ощутила в ногах, вернее в том месте, где они обычно растут у
нормальных людей, пощипывание. Она решила не обращать
внимания на сидячее место, и отъела щедрый ломоть телефона.
Тут же у нее появились новейшие ноги! Ей подумалось, что они
даже бойчее и стройнее прежних! Она решила
ни за что не оставлять здесь волшебный телефон, а принести
домой, маме – пусть нарастит себе новое молодое лицо, а то
постоянно мучается вечерами перед трюмо.
Но сначала ей нужно все же догнать злосчастный шаровый
телемульт, все еще носившийся поблизости. Она подпрыгнула на
месте и понеслась вперед, на шум удаляющегося беглеца.
Пробежала мимо уставших и заплетавшихся старых ее ног и
злорадно подумала: «Ладно, еще хуже случилось! А зачем
умчались от меня?!» Но тут же сама запнулась о сучья,
прятавшиеся в траве, и… проснулась.
Солнце все еще светило из поднебесья, но уже нежнее, не жарило
беспощадно. Ветер шуршал травой у Алисиных ног. А издали, из-за
границы леса и луга, слышался мамин голос: ее звали ужинать.